Премьера в Камышинском драмтеатре: мысли зрителя об «опальном» писателе Михаиле Булгакове, «опальном» режиссере Александре Штендлере и повадках чиновников

Несколько дней назад в Камышинском драмтеатре режиссером-постановщиком Александром Штендлером был представлен спектакль в двух действиях по Михаилу Булгакову "Собачье сердце". Премьера состоялась 23 февраля и увенчалась, на мой взгляд, полным успехом. Как зритель хочу поделиться своими впечатлениями.

1925 год. Городская улица, зима. На улице двое – у подворотни пёс с покалеченным телом, а на углу человек с покалеченной душой и девица легкого поведения. Холод, ветер, качаются фонари, и нам, зрителям трудно разобраться, кого же нам жалко больше. Мы вместе с собакой радуемся счастью, вдруг привалившему в виде краковской колбасы у профессора Преображенского. Сочувствуем, когда псу делают операцию, а потом с изумлением и тревогой наблюдаем, как добрый и милый пёсик превращается в наглое и общественно опасное существо – человекособаку. С трудной ролью этого существа, Полиграфа Полиграфовича Шарикова, виртуозно справился артист театра Николай Дубровин.

Недалекий и туповатый Швондер - чиновник, которого убедительно играет Алексей Лобойко, ищет и находит применение способностям Шарикова – душить котов. Шариков возглавляет подотдел по борьбе с бродячими животными. Профессор по поводу метаморфозы беспомощно вопрошает своего помощника Борменталя в безупречном исполнении Юрия Юдина:

− А что будет, если Швондер и дальше будет опекать и обучать Шарикова?

Спрашивает - и от мысли о возможных последствиях приходит в ужас, теряется и едва не сходит с ума.

Символичен эпизод, в котором отряд Шарикова, вооруженный самодельными ловушками для кошек, подходит к зрителям в поисках своих жертв. Получив отрицательный ответ из зала, женщина, комиссар отряда, уверенно заявляет: «Мы ещё вернемся!». Невольно задумываешься: «А вдруг и вправду вернуться эти живодеры?». Всегда современная метафоричность Булгакова "вселяется" в зрителя. Спектакль задевает.

Над чем бы я посоветовал поработать дополнительно творческой команде?

Слова пёсика при первом появлении на сцене – "я погибаю, пропал я, пропал" – звучали как-то не очень выразительно, на мой взгляд.

А в монологах профессора слабовато выделялись ключевые слова и фразы, это снижало их художественную важность.

По режиссуре. Переживания профессора Преображенского о неудаче своего опыта показаны, как мне показалось, недостаточно глубоко. В результате появление его в виде напившегося с горя человека не воспринимается закономерным. 

В целом игра артистов доставила зрителям много минут радости, а порой и восхищения.

Запомнились: величественный вход Гостя в исполнении Заслуженного артиста России Николая Штабного, уморительно вдохновленный пациент в исполнении Юрия Щербинина, возбужденно озабоченная дама, которую так блестяще представила Лилия Дайнега, выразительна Дарья Петровна в исполнении Галины Хвостиковой.

Возвращаясь к идейному содержанию повести "опального" Михаила Булгакова и спектакля нашего "опального" режиссера Александра  Штендлера, хочется сказать, что методы работы шариковых и швондеров в работе депутатов и чиновников, к сожалению, не редкость. Вместо вдумчивого взаимодействия с людьми, и особенно  людьми творческих профессий, имеет место грубое администрирование, упоение властью, презрение ко всем, кто ниже рангом. Я не буду называть имена, ибо камышанам они известны. Дилетантский прессинг срезает на корню ростки высоких духовных движений музыкантов, артистов, писателей, художников, режиссеров и обрекает культуру области на регрессию и застой.

Кстати, вскоре нам предстоит избрать новый состав областной думы. Не допустим, чтобы в неё вошли замаскированные шариковы и швондеры. Власть и деньги имущие уже наверняка готовят своих людей в думу. Подвергнем их рентгеновскому контролю интернет-сообществ и всех избирателей и будем выдвигать своих - некоррумпированных профессионалов.

Константин Евдокимов, ветеран труда