День назад портал "Блокнот Камышина" опубликовал заметки о конфликте, связанном с грубым нарушением авторских прав и компиляцией чужого очерка под собственным авторством редактором камышинского сайта "Инфокам" Леонидом Смеловым. Причины бесцеремонного "заимствования" остались невыясненными. Сегодня, 28 февраля, г-н Смелов спешно заблокировал ссылку на скандально присвоенный очерк.

Однако камышан, похоже, заинтересовал больше не конфликт, а сама "украденная" публикация, которую можно в определенной степени уже считать исторической. Читатели "Блокнот Камышина" просят воспроизвести заметки в "Блокноте Камышина". Выполняем эту просьбу.

Чем камышинская партноменклатура завоевывала лояльность журналистов

Накануне Дня российской печати попался на глаза этот старый черно-белый снимок. И я решила на несколько минут устроить вам экскурс в камышинскую историю, когда власти завоевывали лояльность журналистов в труде с ними бок о бок.

Случалось все в начале лета: Камышинский райком партии, в котором состояла на учете парторганизация бывшей газеты «Ленинское знамя» и который до середины восьмидесятых существовал отдельно от горкома КПСС, объявлял всеобщую мобилизацию «на талы».  Это означало, что коммунисты райкома должны были выехать на помощь колхозам и совхозам в заготовке кормов. Аппарат и его "спецрезерв" - журналисты партийной газеты резали специальными ножами, секаторами или просто ломали побеги краснотала и ивняка. 

Когда в первый раз я была призвана «на талы», меня сопровождало самое лирическое настроение. Стояла середина июня, в пойме Иловли целовали ноги разливы медовой кашки, а руководитель одного из передовых хозяйств Виктор Лупанов (на снимке) объяснял нам, как определять старт покоса. Оказывается, лучше всего заготавливать сено с началом цветения душистого горошка.

Романтика закончилась, едва "спецрезерву" довели норму по «талам». Предстояло целый день не разгибаться, сваливать ветки в кучи для увязки и транспортировки.

Мое рабочее место неожиданно оказалось рядом с первым секретарем райкома Виктором Бережным. Мужик он был крутой, мрачноватый, у меня вызывал не самые приятные ассоциации в связи с походом к нему «на ковер».

Накануне мы вступали в коммунисты вместе с тогдашним корреспондентом Камышинского «Ленинского знамени», нынешним главным редактором волгоградских «Областных вестей» Анатолием Карманом. Мы с Толей ровесники, и, чтобы дать нам разом партбилеты, райком «разорился» на небывалую квоту для интеллигенции, которой не удостаивалась никакая другая организация, кроме редакции. Ведь пополнять ряды "руководящей и направляющей" должны были по разнарядке большей частью рабочие и крестьяне. "В отместку" Виктор Гаврилович Бережной устроил нам долгий жесткий разговор об уставе КПСС, испытывая на готовность служить идеалам партии.

Но талы он резал отменно! Продвигался, как робот, несмотря на грузную комплекцию. Я рядом с ним выглядела неповоротливым медведем, не знала, как влезть в раскидистые кусты, не могла ухватить много веток «снопом». И через два часа, будто городская паинька - героиня сцены на току из известного старого фильма, - дула на мозоли в предобморочном состоянии.

Первый секретарь подшучивал: мол, да, это не ручкой каллиграфию разводить. А наш редактор, фронтовик Михаил Дробитов смотрел на меня  с  соседней «делянки» с таким укором, что я поняла: сразу после сельскохозяйственного десанта буду исключена из партии как не оправдавшая доверия трудового народа.

Но никакой кары за низкую производительность не последовало. В завершение «марш-броска» все собрались на небольшой демократичный пикник. Первый секретарь в абсолютно неформальной обстановке доложил журналистам, какого поголовья район достиг в текущем году. Брифинг на лугу содержал и некоторые другие любопытные подробности из жизни колхозов и совхозов, о которых на официальных заседаниях партийные боссы обычно не распространялись.

Помню, что тот репортаж писать мне было как никогда приятно. Может, из-за возвращения к привычному «орудию труда», щадившему содранные в кровь ладони. А может, из-за приобщения к простому и нужному делу, которое камышане сделали вместе, на равных, забыв о должностях и статусах. По крайней мере, недосягаемая «шишка» - первый секретарь райкома - после «талов» казался куда более человеческим и симпатичным персонажем, чем после его всегдашнего стояния за трибуной.

Сменившие позже Бережного «первые», включая камышинского «последнего первого», да и «первые» областного масштаба, с которыми мне довелось встречаться, были тоже отнюдь не дворянского происхождения. Они иногда обнимались с пропыленными механизаторами у комбайнов, ели с ними на полевых станах, с ущербом для рукавов парадных сорочек выдирали кустики озимой пшеницы с целью изучения корневой системы, целовали руки дояркам в политическом эпатаже.

Но подвига «отпахать» смену до мокрой рубашки рядом с тружениками села больше никакая номенклатура на моих глазах не повторила.

Ирина Маслова 

Новости на Блoкнoт-Камышин