Что такое «легкое течение» после двух вакцинаций, рассказывает журналистка, подхватившая омикрон
Читайте также:
Меня только что выписали с больничного с положительным тестом на ковид. Я заболела после двух полных вакцинаций «Спутником». Я болела по-настоящему, и мне не понравилось. Теперь у меня только один вопрос. Что это вообще было?
Первый раз я вакцинировалась двухкомпонентным «Спутником» в январе 2021 года. Зашло в целом нормально. Три волны коронавируса пролетели мимо, и в октябре я снова сделала два укола. Пару раз, подхватив простуду, думала — он. Но тесты всякий раз были отрицательными. Четвертая волна просвистела, не задев. Я носила маски, пользовалась антисептиком и в совершенстве освоила искусство открывания дверей любой сложности без помощи рук. В какой-то момент я почувствовала себя неуязвимым человеком со сверхспособностью не вляпываться в ковид.
В конце января началось.
Люди вокруг ложились на больничный штабелями. Напряжение росло. В пятницу ребенка не пустили на школьный кружок по вокалу, потому что преподавательнице показалось, что у него сопли.
В воскресенье накрыло прямо с утра. За ребенком моментально приехал дед и, ловко выдернув его из квартиры через порог, увез к себе.
Температура поднялась до каких-то несерьезных 37,2. Зато болело во всех местах сразу. Сильнее всех отличились голова, поясница и коленные суставы. Отдельно от остальной головы болели глаза. К обеду температура перевалила за 38. Парацетамол боль снял, но сбить температуру ниже 37,8 не получалось. По номеру 122 после выбора клавиши «вызвать врача на дом» в трубке запело «Don't worry, be happy». После третьего куплета связь оборвалась.
Чтобы сделать укол жаропонижающего и сдать ПЦР, пришлось вызывать платную медслужбу.
Утром в понедельник я заглотила парацетамол и поковыляла явочным порядком в поликлинику.
В регистратуре первым делом послали в общую очередь к терапевту. По головам не считала, но было ощущение, что там у них
Я-то думала, что я заявилась в поликлинику практически с оружием массового поражения. Что после слова «ковид!» люди прыгнут в разные стороны, как десантники, прикрывая головы локтями. Но все продолжали стоять. Дама без маски, пристроившаяся рядом, даже голову не повернула. «Ну и что», — сказала девушка-регистратор. В ее интонации не было хамства, только усталость. «Я в бокс пойду», — предупредила я. «Идите», — согласилась она.
В очереди в бокс набралось человек пять. Минут через двадцать меня осмотрели, поковыряли палочкой в носу и в горле и дали рекомендации: противовирусное, парацетамол, ингаляции, леденцы от горла, пить теплое, лежать на мягком.
«А лекарства выдадут? Вроде же должны выдавать?» — «Выдадим только "Арбидол", — сказала врач. — И только в случае положительного теста». — «А когда будет результат теста?» — «Через 4–5 дней».
Вечером в понедельник пришел тест, который взяла платная медслужба. Ковид обнаружили.
Трое суток не получалось нормально есть и спать. Опухло горло, горела носоглотка. На четвертые сутки нос наглухо забило клейкими соплями. Пришел, вернее, приполз положительный тест из поликлиники. В бланке говорилось, что взяли его только вчера и сделали практически моментально. Я позвонила в 122, чтобы поругаться по этому поводу хоть с кем-нибудь, и мы неплохо провели время с Бобби Макферрином.
На пятый раз в 122 ответили. Спросили, как зовут и номер СНИЛС. Велели ждать. Еще через день больничный сам собой открылся на «Госуслугах».
На пятые сутки пропало обоняние и появилось поганое чувство, что кто-то наступил на грудь ногой. Пульсоксиметр показывал 92–93. Это довольно паршивая сатурация. В поликлинике взяли-таки трубку. «Здесь человек пятьсот, — сказала девушка-регистратор. — Ну, может не пятьсот, я не считала. Терапевты на дом не ходят. Их вообще у нас нет, все заболели. Кто принимает? Из соседнего населенного пункта сегодня врача прислали. Направление на КТ вам не дадут. Звоните в скорую». По номеру 112 сказали, что "скорая" на КТ не возит, может только куда-нибудь госпитализировать. Там в приемном покое уже решат, что со мной делать, но, скорее всего, мне светит максимум рентген и, скорее всего, в понедельник.
На шестые сутки экзистенциальный ужас отступил. На десятые я добралась до платной лаборатории и, соврав, что пришла только потому, что мне нравится ощущение ватной палочки в носоглотке, сделала третий тест. Он, гадина, снова пришел положительный. Я привычно набрала 122, чтобы обсудить это с Бобби, но мне внезапно ответила незнакомая женщина. Я заныла, что хочу закрыть больничный, что мне всё надоело, а тест сегодня пришел опять положительный. «Так вам и не надо было его делать, достаточно одного, — загадочно отреагировала женщина. — Больничный закрываем, с завтрашнего дня — к труду».
Официально я теперь здорова. Еще покашливаю и в носу неспокойно, но из дома могу идти, куда захочу. 11 февраля, в день моего официального освобождения, заболеваемость COVID-19 в России превысила 200 тысяч новых случаев в сутки.
Все уверены, что омикрон — это не страшно. Даже до легких, мол, больше не может добраться, лапку сломал. Один мой знакомый уже на третий день болезни почувствовал себя огурцом и пошел в магазин, потому что жена сама пакет с продуктами до дома не дотащит. Другой переносит все симптомы на ногах, заедая температуру парацетамолом: делать платный тест не хочет, терять время в очереди в поликлинику — тоже. Четыре-пять человек из моего окружения переболели по третьему кругу. Трое за последний месяц похоронили родителей из-за осложнений после ковида.
Город и область продолжают "пылать". Никакой ясности, когда всё это закончится, нет. Но все уверены, что пятая волна — не последняя.
Венера Галеева, портал V1.RU, Волгоград (в сокращении)
